на самом деле, это очень нужный перевод. вообще, интервью из этого журнала наиболее информативны и интересны. Но именно это интервью очень хотелось прочесть. оно помогает многое понять и переосмыслить заново. во всяком случае, лично для меня это своего рода подарок.
а еще мне кажется, именно сейчас, перед хеллоуином, оно как нельзя кстати подоспело к нашему... хм... столу, учитывая и специфику праздника, и самого интервью.
а еще мне кажется, именно сейчас, перед хеллоуином, оно как нельзя кстати подоспело к нашему... хм... столу, учитывая и специфику праздника, и самого интервью.
30.10.2011 в 15:29
Пишет teru_nya:KAMIJO Special Interview (Rock and Read 028)
часть 1
- Какие у Вас были мысли, как у лидера группы, когда у Ю уже во время записи начались проблемы со здоровьем?
Особенно никаких, кроме того, что все должны быть здоровы. Здоровье превыше всего.
- Вы как-то советовались по этому поводу?
Это были скорее не советы, я просто говорил ему быть осторожнее и следить за собой, почему-то мы стали больше времени проводить вдвоем. В группе могут собраться самые разные люди. Кто-то может говорить о своих слабостях и проблемах перед остальными, кто-то нет. Хизаки, например, с самого начала основания Versailles мог говорить о чем угодно, Теру же, Юки и Ю предпочитают все держать в себе. Особенно это касается Теру и Ю, у них постоянно надо спрашивать, есть ли какие-то проблемы на определенном этапе, беспокоит ли что-нибудь. И как-то в период записи я не смог связаться с Ю, забеспокоился о том, что его состояние могло ухудшиться. Он же почти все время проводил с участниками группы, мы могли говорит о чем угодно…
- А какая была Ваша первая мысль, когда Вы впервые услышали о его смерти?
«Что? Его больше нет!», наверное. На самом деле, почему именно в тот момент… Я подумал, что, возможно, тело Ю не хотело существовать дальше… Но, в общем-то, я не мог ни о чем думать, просто был в шоке. Не мог даже смотреть на наши фотографии.
- Versailles ?
Да. Ни на наши фотографии, ни на диски – ни на что не мог смотреть.
- Есть Вы тоже не могли?
Я постоянно плакал, плакал снова и снова. Не мог находиться дома, поэтому закрылся в отеле. Не хотелось ни с кем встречаться, не хотелось ничего делать.
- Что-то ведь помогло Вам выбраться из этой тяжелой ситуации, преодолеть ее?
Это были остальные участники, которые сказали: «Мы справимся!». Я же сам для себя решил ни за что не произносить этих слов. Хотел оставить их на самый крайний случай. И терпел до того момента, как это «Мы справимся!» произнесут остальные.
- И какая на это была причина?
Для меня, как лидера, важно было, чтобы остальные сами пришли к этой мысли. Это разные вещи – когда кто-то подбадривает тебя или когда ты сам решаешь двигаться дальше. Мне кажется, Ю был таким же. Что касается меня, я обычно легко могу взять себя в руки и двигаться вперед, но тогда это казалось просто неправильным. У нас же была одна общая группа, я был не один, обстановка была другая, и до самого последнего момента я не говорил что-то вроде: «Быстрее, нам нужно продолжать запись, нам нужно выступать!».
- И сколько примерно времени прошло до того момента, как все пришли к осознанию «Мы справимся!» ?
Это произошло после прощания с Ю, 22 сентября. Конечно же, мы и до этого разговаривали. Мы ведь не любительская группа, у нас есть определенные обязательства, так что мы говорили об этом как о работе. О музыке, творческих планах, сцене мы стали говорить лишь позже.
- Когда Вы постоянно плакали…в тот тяжелый период…у Вас не было желания все бросить?
Не буду….этого отрицать. До этого в моей жизни бывали смерти важных для меня людей, но никогда это не был кто-то из участников моей собственной группы или член семьи. Это, наверное, огромное счастье. Мои родители здоровы. Кроме бабушки и дедушки, которые умерли, когда я был совсем маленьким, из близких я больше никого не терял. Мне понадобилось время, чтобы принять и осознать смерть.
- Устроить церемонию прощания было собственным решением участников группы?
Да. Мы хотели как можно быстрее провести и ее, и прощальный лайв. Хотели сразу же после смерти этим заняться.
- Но вам потребовалось для этого некоторое время.
Да. Мы посчитали, что нам подходит 49 день.
- Некоторые фанаты считали, что это несколько поздно, как Вы к этому относились?
Я выслушиваю мнение фанатов, читаю все, что они пишут. Но до того момента и уровня, на котором мы находились, мы дошли вместе с Ю и, без сомнения, благодаря ему. Мне кажется, он до сих пор с нами.
- Как Вы хотели провести церемонию прощания?
Я всегда называл его Ю-кун, и лишь в особых случаях – Жасмин-сан. В каких-то особых или праздничных ситуациях, когда ему самому этого хотелось. Мы обсуждали идею того, что Жасмину понравилась бы церемония, проведенная у бассейна, окруженного роскошными цветами, которые он так любил. Но, в конце концов, отказались от нее.
- То есть вы думали о том, что понравилось бы самому Ю.
Нет, Жасмину. В тот момент он был Жасмином. Мне кажется, он был бы согласен.
- Вы тогда читали надгробную речь, но как сами сказали, у Вас не было опыта потери близких людей, значит, это тоже было впервые?
Да, впервые.
- О чем Вы хотели сказать?
Сначала у меня было множество разных мыслей, но в итоге я решил, что хочу рассказать об обычном Ю.
- Во время надгробной речи Вы так же как и на сцене объявили: «Versailles, on bass – Jasmine you!».
Не знаю, почему мне захотелось так сказать. Но почему-то я крикнул: «on bass – Jasmine you!». Наверное, в надгробной речи никто так не говорит. Из-за ухудшившегося состояния здоровья Ю не мог выступать с нами на лайве 8 августа, и его не было с нами на сцене. И так как его не было, я не мог тогда произнести слов: «on bass – Jasmine you!». Это оставило неприятный осадок и почему-то мне захотелось обязательно так сказать.
- Обращение к Ю стало для Вас обязательной частью лайва.
Недавно на V-ROCK FESTIVAL в качестве басиста с нами играл Йо из Matenrou Opera, но в тот день я все равно произнес имя Ю (25 октября). Соло на басу Йо тогда не исполнял, его сыграл Хизаки.
- Сцена должна принадлежать только Versailles.
А на слайдах в этот момент показывали Ю.
часть 2
- А встреча с фанатами…
Мне очень хотелось с ними встретиться! Изначально, по решению работников зала, фанаты должны были принести свои цветы, когда нас не было. Но им не очень понравилась эта идея, поэтому мы все переиграли. Так что, нам очень хотелось этой встречи.
- И какие были впечатления от встречи?
Не сказать, что было душевное спокойствие…но что-то близкое к этому. В японском языке нет слова описывающего это состояние, я бы охарактеризовал это английским словом “Sympathy”.
- Вы сказали, что получали много посланий от фанатов, а были какие-то сомнения и тревоги по поводу личной встречи?
Не было, абсолютно.
- А какие чувства у Вас были, когда Вы завершали свое приветствие?
Во мне зародилась уверенность в том, что пока есть люди, которым нужна наша группа, мы не должны сдаваться и отступать.
- Вам ведь пришлось сделать перерыв в записи, отменить какие-то лайвы? Какие чувства у Вас были в момент возрождения и выступления на V-ROCK FESTIVAL?
Там мы хотели выделиться. От других выступлений мы отказывались, да и в этом случае не сразу дали ответ. По правде сказать, сначала я был против выступления на V-ROCK FESTIVAL. Ведь даже если отказываться от менее важных концертов, выступление на таком крупном событии само по себе является рекламой и пропагандой. И сначала я считал, что нам это абсолютно не нужно. Но после церемонии прощания все участники решили, что нам не следует уходить в тень. Даже напротив – мы будем сожалеть, если не выступим. Так мы все же решили выйти на сцену, что, мне кажется, было правильным решением.
- Что повлияло на лично Ваши сомнения?
После церемонии прощания я задумался о том, как бы Ю поступил в такой ситуации. Это сильно повлияло на мое решение. «Ю обязательно выступил бы. Он бы ни за что не упустил возможность поучаствовать в таком событии» - так я подумал и решил, что мы должны сыграть.
- И что Вы собирались делать с басом?
Мы думали о приглашенном басисте на концерт, о том, чтобы взять временного участника – мучительно рассматривали самые разные варианты. А ведь был запланирован еще и прощальный лайв, так что спасибо Йо из МО, который сам тогда подошел и попросил позволить ему сыграть. Но мы ему сказали, что на прощальном лайве будем находиться на сцене вчетвером, так что даже если он и будет играть, то за кулисами. Мы не знали, нужно ли нам это вообще, и пришлось ему отказать. А когда решили выступать на V-ROCK FESTIVAL, вспомнили о его предложении и спросили, не согласится ли он выступить с нами. Он был первым кандидатом.
- То есть, это было предложение самого Йо.
Да. Правда, для участия в прощальном лайве, а не в V-ROCK FESTIVAL. Но в тот момент мы не собирались выступать на V-ROCK FESTIVAL. Мы действительно очень ему благодарны. Юки когда-то даже присутствовал на их записи, так что мы с МО очень близки. Я бы не сказал, что мы для них учителя и пример для подражания. Они, правда, постоянно заявляют обратное, но мне так все равно не кажется.
- После того, как вы решили принимать участие в V-ROCK FESTIVAL, каково было играть снова? Вы ведь оставили сцену на некоторое время?
Первую репетицию мы провели в октябре и играли вчетвером. Но пока я пел, звук баса Ю продолжал звучать у меня в голове. Поэтому по началу, когда с нами стал играть Йо, я чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому в один прекрасный момент задумался, что со мной вообще такое, после чего у нас стало получаться слаженно работать.
- А что насчет остальных участников?
Всем было горько и тяжело от того, что Ю нет с нами на репетиции, они часто делали перерыв и выходили. По правде сказать….было, действительно, очень тяжело.
- А каково было стоять на сцене на V-ROCK FESTIVAL?
Я чувствовал единение со зрителями, мог позволить себе искренне петь, что было очень здорово. Для нас это было не рядовое событие. От грустной печальной атмосферы даже в момент выхода на сцену никуда было не деться, ничего не могло быть так как раньше. Ю хотел бы участвовать в этом лайве. Это же должно было стать одним из самых ярких и запоминающихся выступлений. При осознании этого отсутствие Ю ощущалось особенно остро. Но мы все равно продолжали двигаться вперед, что было правильно.
- Отсутствие Ю не сильно ощущалось?
Нет, оно ощущалось. Но Ю, он был там с нами. Поэтому его отсутствие на сцене не так сильно чувствовалось. А вот 3 августа оно ощущалось очень сильно. В песне PRINCESS есть слова “You’re my piece”, но в тот день, 3 августа, я не смог их произнести. Я едва ли мог сдержать слезы и не смог их спеть. Состояние Ю тогда ухудшилось, он не мог выйти с нами на сцену. Но на V-ROCK FESTIVAL такого не было.
- После окончания не было чувства, что что-то пошло не так, что чего-то не хватало?
Мне скорее кажется, что мы смогли передать именно все то, что хотели.
- Вы ведь не выступали около двух месяцев, для Versailles это стало практически новым началом?
Возможно. Но в этом году мы очень много записывались, так что был период, когда мы около месяца не выступали. Но перед выходом действительно было такое ощущение, что мы очень давно не выступали. Как будто последний раз это происходило год назад. И состояние перед этим выступлением было далеко от идеального. Тошнота, истощение, физическая слабость. Впервые за долгое время мы проводили репетицию с выключенным кондиционером.
- Вы репетировали с выключенным кондиционером?
Да. Было очень жарко! А еще покрытие пола у нас отличается от того, что на сцене, так что от пота оно становилось очень скользким. В итоге для Versailles каждая репетиция становилась серьезным испытанием.
- Костюмы вы не одевали?
Мы их одели только на последнюю репетицию перед V-ROCK FESTIVAL, иначе не было бы никакого смысла. Мы там выступали в новых костюмах, что, казалось несколько излишним.
- А кто сейчас для Вас Ю?
Участник группы. Он был для меня и другом, и участником группы, но в первую очередь сейчас он именно часть группы.
- А какое у Вас о нем представление?
The VISUAL KEI. Идеальный VK был его целью, это было именно то, к чему он стремился. У него можно было многому научиться. По правде сказать, со смертью Ю, мне кажется, есть еще много того, что мы так и не узнали, о чем он не говорил, считая, что Versailles это не нужно. Он был перфекционистом. The VISUAL KEI. Он мог существовать только в прекрасном образе. Это могло дать нам очень многое в плане развития. В этом смысле, он был просто потрясающей частью группы.
- Это было взаимное сотрудничество?
Именно. Одной из вещей, которая меня радовала больше всего, было то, что у Ю дома было полно дисков моей предыдущей группы. И даже видео. Мы особо об этом не говорили, но я все равно был очень рад.
часть 3
- Мы уже о многом успели поговорить, а расскажите о том, как Вы познакомились с Ю?
Когда я был еще участником Ларейн и мы выступали в Нагое, там я постоянно натыкался на какого-то подозрительно человека, постоянно с макияжем и в солнечных очках. Я еще думал: «Кто это такой?», и им оказался Ю. Выяснилось, что он был знакомым гитариста Ларейн Маю и басиста Эмиру, но мне все равно казалось странным натыкаться на него в Нагое, каждый раз как мы туда приезжали. Мне его представили как басиста Jakura, и он говорил со мной на очень вежливом языке, но у нас не было возможности пообщаться столько, чтобы сразу стать хорошими друзьями. Я обычно не знакомлюсь быстро и легко с незнакомыми людьми, но был просто очарован аурой Ю, с ним хотелось общаться. А попробовав поговорить с ним, я сразу почувствовал эмоциональную близость с этим человеком, правда, произошло это не в самый первый разговор. Эмиру с Маю были слишком шумными и мешали.
- А когда вы стали хорошими друзьями?
Вскоре после этого я продюсировал группу Isabel Varosa, участники которой были друзьями Ю. Тогда мы получше познакомились и подружились. Мне кажется, это именно вокалист Isabel Varosa Хикару, который пел и в HGP, порекомендовал Ю Хизаки. По крайней мере, на записях он всегда присутствовал. В то время мы с Хизаки обсуждали возможность создания общей группы, а Ю постоянно был с нами, так что его попадание в Versailles оказалось вполне логичным.
- Например, в интервью в памфлете к лайву в C.C. Lemon Hall в декабре прошлого года вы оба сказали о том что «как такового официального приглашения Ю в группу не было».
Наверное. Он был необычайно элегантным, мне хотелось работать вместе с ним. Мы же с Хизаки хотели создать «Сильнейшую группу роз» и очень внимательно подходили к выбору всего, что с этим связано. Мы все трое тогда постоянно были вместе, поэтому абсолютно закономерно стали участниками одной группы, так сложилось.
- Вы с тех пор через многое прошли вместе, а что стало для Вас самым ярким воспоминанием?
Одна из таких вещей – интервью Ю для Rock and Read 026 примерно весной этого года. Он тогда не мог думать ни о чем кроме этой съемки, постоянно о ней говорил хД Выглядел абсолютно счастливым, добавлял, что все же и о группе продолжает немного думать. В день съемки он, казалось, был безгранично рад, а незадолго до этого показывал фотографии возможных мест съемки. Еще одна вещь, которая ассоциируется у меня с Ю – это Нагоя. Хоть он и говорил, что родился в Канаде, истинным домом и родиной для него была Нагоя. Я думаю, он сильно любил это место. А еще я считаю, что он был очень мужественным.
- В каком смысле?
К Хизаки это тоже относится, ведь на сцене они оба выступают в женских образах. Но это никак не сказывается на мужественности их характера. Я же, по правде сказать, в плане характера скорее женоподобный. И я, и Юки, мы действительно женоподобны…
- А Теру?
С его переживаниями после смерти Ю мне как-то сложно сказать, мужской или женский у него характер хД
- А если говорить о запомнившихся эпизодах из выступлений?
Во время гитарного соло на The Revenant Choir мы обычно собирались перед Юки. А так как соло длинное, мы с Ю находили себе какое-то развлечение на это время. И лишь одним движением глаз мы решали, кто пойдет на левую сторону, кто на правую. То есть, если я хотел пойти на правую сторону, я лишь движением глаз указывал на это Ю, и он расшифровывал эти сигналы. А если вдруг мы не могли состыковаться, получалось очень забавно. Но пытаться понять друг друга по едва заметным знакам казалось намного интереснее, чем договариваться заранее.
- И какова была вероятность совпадения?
Процентов 50.
- Не слишком хорошее соотношение.
Зато это было сиюминутное, очень живое действие.
- У Ю обычно были самые роскошные костюмы из всех участников Versailles – из-за этого не было проблем и столкновений?
Иногда. Если столкновение все же происходило, мне всегда хотелось извиниться первому, но Ю меня опережал и извинялся сразу после лайва. Даже если я решал для себя, что вот сегодня уж обязательно извинюсь первым, но после завершения концерта обычно обо всем забывал, так что, Ю снова оказывался первым. Это все тоже было забавно.
- А запомнившиеся эпизоды из тура?
После прибытия в отель он первым делом относил бас в номер и перетягивал струны. Он всегда обращался с басом, как со своим главным сокровищем. Он был нашим с Хизаки советчиком, так что играл действительно ключевую роль в жизни группы. Он принадлежал к тому типу людей, которые легко могут поделиться какой-то идеей или предложением. В этом он был похож на Кайю, так же мог с ангельским терпением что-либо выслушивать. Он все внимательно выслушивал, и если с чем-то был не согласен, то так прямо и говорил. То есть, он, конечно, не озвучивал отказ или несогласие резко и категорически, но если он действительно был против чего-то, то до конца стоял на своем.
- Работу над первым major-альбомом, который должен был выйти в сентябре, вы на время приостановили?
Иногда не было никакого желания продолжать над ним работать. Но все же закончив работу по графику, сейчас (в середине ноября) мы начали работу над track down. Иногда работая по 20 часов в сутки, мы обязательно устраиваем один выходной в неделю. Иными словами, мы просто делаем то, что должны.
- По 20 часов в стуки?
В октябре постоянно было именно такое ощущение.
- После приостановки работы над записью и ее возобновления были внесены какие-то изменения?
Мы считали, что обязаны передать все то, что хотел донести до слушателей Ю. Несмотря на то, что он не писал ни музыку, ни тексты, мы полагали возможным передать его мысли и стремления.
- Посредством удлинения мелодий?
Нет. Мы пытались вложить это в тексты, которые еще не были созданы к этому моменту, в песни во время записи. Уже написанные тексты не изменялись. В текстах Versailles часто фигурирует понятие «смерти», кто-то мог бы подумать, что это связано с уходом из жизни одного из участников группы. Но Ю нравились такие тексты, он их полностью поддерживал, так что, я не считал нужным вносить какие-либо изменения. Но тем не менее, это было прощальным альбомом для него. Он был создан вместе с Ю и долженбыл стать совершенным. Пусть он уже не мог играть на басу, но этот альбом должен был стать своего рода его завещанием.
- А новые тексты были как-то связаны с Ю?
Я бы сказал, что это не связанные с Ю или посвященные ему тексты, а те, на которые он вдохновил. Я хотел передать его послание, насколько это было возможно. А уж толкование их ложится на плечи слушателя.
- А пели Вы как-то отлично от того, как делали это раньше?
После смерти Ю и возобновления работы над записью, меня практически всегда пробивало на слезы. На время записи все чувства обострились, я стал более восприимчивым. Так, конечно, происходило и прежде, но на этот раз мне нужно приложить намного больше сил, чтобы держаться и выкладываться за двоих.
- «За двоих» – и за Ю в том числе?
Да. Так как изначальный концепт этого альбома – «наследование».
- А что насчет прощального концерта памяти Ю 4 января 2010?
Там я хочу петь, как можно крепче удерживая в памяти образ Ю. И это событие нам необходимо. 20 января выходит наш альбом JUBILEE, в конце февраля начинается тур по стране – перед этим нам очень важно устроить прощальный концерт. Нужно ведь позволить себе выплакаться хотя бы один раз. И прошу прощения у зрителей, но в этот день я буду петь не для них, а только для Ю.
the End.
URL записи«О You…
О будущем Versailles…»
О будущем Versailles…»
часть 1
- Какие у Вас были мысли, как у лидера группы, когда у Ю уже во время записи начались проблемы со здоровьем?
Особенно никаких, кроме того, что все должны быть здоровы. Здоровье превыше всего.
- Вы как-то советовались по этому поводу?
Это были скорее не советы, я просто говорил ему быть осторожнее и следить за собой, почему-то мы стали больше времени проводить вдвоем. В группе могут собраться самые разные люди. Кто-то может говорить о своих слабостях и проблемах перед остальными, кто-то нет. Хизаки, например, с самого начала основания Versailles мог говорить о чем угодно, Теру же, Юки и Ю предпочитают все держать в себе. Особенно это касается Теру и Ю, у них постоянно надо спрашивать, есть ли какие-то проблемы на определенном этапе, беспокоит ли что-нибудь. И как-то в период записи я не смог связаться с Ю, забеспокоился о том, что его состояние могло ухудшиться. Он же почти все время проводил с участниками группы, мы могли говорит о чем угодно…
- А какая была Ваша первая мысль, когда Вы впервые услышали о его смерти?
«Что? Его больше нет!», наверное. На самом деле, почему именно в тот момент… Я подумал, что, возможно, тело Ю не хотело существовать дальше… Но, в общем-то, я не мог ни о чем думать, просто был в шоке. Не мог даже смотреть на наши фотографии.
- Versailles ?
Да. Ни на наши фотографии, ни на диски – ни на что не мог смотреть.
- Есть Вы тоже не могли?
Я постоянно плакал, плакал снова и снова. Не мог находиться дома, поэтому закрылся в отеле. Не хотелось ни с кем встречаться, не хотелось ничего делать.
- Что-то ведь помогло Вам выбраться из этой тяжелой ситуации, преодолеть ее?
Это были остальные участники, которые сказали: «Мы справимся!». Я же сам для себя решил ни за что не произносить этих слов. Хотел оставить их на самый крайний случай. И терпел до того момента, как это «Мы справимся!» произнесут остальные.
- И какая на это была причина?
Для меня, как лидера, важно было, чтобы остальные сами пришли к этой мысли. Это разные вещи – когда кто-то подбадривает тебя или когда ты сам решаешь двигаться дальше. Мне кажется, Ю был таким же. Что касается меня, я обычно легко могу взять себя в руки и двигаться вперед, но тогда это казалось просто неправильным. У нас же была одна общая группа, я был не один, обстановка была другая, и до самого последнего момента я не говорил что-то вроде: «Быстрее, нам нужно продолжать запись, нам нужно выступать!».
- И сколько примерно времени прошло до того момента, как все пришли к осознанию «Мы справимся!» ?
Это произошло после прощания с Ю, 22 сентября. Конечно же, мы и до этого разговаривали. Мы ведь не любительская группа, у нас есть определенные обязательства, так что мы говорили об этом как о работе. О музыке, творческих планах, сцене мы стали говорить лишь позже.
- Когда Вы постоянно плакали…в тот тяжелый период…у Вас не было желания все бросить?
Не буду….этого отрицать. До этого в моей жизни бывали смерти важных для меня людей, но никогда это не был кто-то из участников моей собственной группы или член семьи. Это, наверное, огромное счастье. Мои родители здоровы. Кроме бабушки и дедушки, которые умерли, когда я был совсем маленьким, из близких я больше никого не терял. Мне понадобилось время, чтобы принять и осознать смерть.
- Устроить церемонию прощания было собственным решением участников группы?
Да. Мы хотели как можно быстрее провести и ее, и прощальный лайв. Хотели сразу же после смерти этим заняться.
- Но вам потребовалось для этого некоторое время.
Да. Мы посчитали, что нам подходит 49 день.
- Некоторые фанаты считали, что это несколько поздно, как Вы к этому относились?
Я выслушиваю мнение фанатов, читаю все, что они пишут. Но до того момента и уровня, на котором мы находились, мы дошли вместе с Ю и, без сомнения, благодаря ему. Мне кажется, он до сих пор с нами.
- Как Вы хотели провести церемонию прощания?
Я всегда называл его Ю-кун, и лишь в особых случаях – Жасмин-сан. В каких-то особых или праздничных ситуациях, когда ему самому этого хотелось. Мы обсуждали идею того, что Жасмину понравилась бы церемония, проведенная у бассейна, окруженного роскошными цветами, которые он так любил. Но, в конце концов, отказались от нее.
- То есть вы думали о том, что понравилось бы самому Ю.
Нет, Жасмину. В тот момент он был Жасмином. Мне кажется, он был бы согласен.
- Вы тогда читали надгробную речь, но как сами сказали, у Вас не было опыта потери близких людей, значит, это тоже было впервые?
Да, впервые.
- О чем Вы хотели сказать?
Сначала у меня было множество разных мыслей, но в итоге я решил, что хочу рассказать об обычном Ю.
- Во время надгробной речи Вы так же как и на сцене объявили: «Versailles, on bass – Jasmine you!».
Не знаю, почему мне захотелось так сказать. Но почему-то я крикнул: «on bass – Jasmine you!». Наверное, в надгробной речи никто так не говорит. Из-за ухудшившегося состояния здоровья Ю не мог выступать с нами на лайве 8 августа, и его не было с нами на сцене. И так как его не было, я не мог тогда произнести слов: «on bass – Jasmine you!». Это оставило неприятный осадок и почему-то мне захотелось обязательно так сказать.
- Обращение к Ю стало для Вас обязательной частью лайва.
Недавно на V-ROCK FESTIVAL в качестве басиста с нами играл Йо из Matenrou Opera, но в тот день я все равно произнес имя Ю (25 октября). Соло на басу Йо тогда не исполнял, его сыграл Хизаки.
- Сцена должна принадлежать только Versailles.
А на слайдах в этот момент показывали Ю.
часть 2
- А встреча с фанатами…
Мне очень хотелось с ними встретиться! Изначально, по решению работников зала, фанаты должны были принести свои цветы, когда нас не было. Но им не очень понравилась эта идея, поэтому мы все переиграли. Так что, нам очень хотелось этой встречи.
- И какие были впечатления от встречи?
Не сказать, что было душевное спокойствие…но что-то близкое к этому. В японском языке нет слова описывающего это состояние, я бы охарактеризовал это английским словом “Sympathy”.
- Вы сказали, что получали много посланий от фанатов, а были какие-то сомнения и тревоги по поводу личной встречи?
Не было, абсолютно.
- А какие чувства у Вас были, когда Вы завершали свое приветствие?
Во мне зародилась уверенность в том, что пока есть люди, которым нужна наша группа, мы не должны сдаваться и отступать.
- Вам ведь пришлось сделать перерыв в записи, отменить какие-то лайвы? Какие чувства у Вас были в момент возрождения и выступления на V-ROCK FESTIVAL?
Там мы хотели выделиться. От других выступлений мы отказывались, да и в этом случае не сразу дали ответ. По правде сказать, сначала я был против выступления на V-ROCK FESTIVAL. Ведь даже если отказываться от менее важных концертов, выступление на таком крупном событии само по себе является рекламой и пропагандой. И сначала я считал, что нам это абсолютно не нужно. Но после церемонии прощания все участники решили, что нам не следует уходить в тень. Даже напротив – мы будем сожалеть, если не выступим. Так мы все же решили выйти на сцену, что, мне кажется, было правильным решением.
- Что повлияло на лично Ваши сомнения?
После церемонии прощания я задумался о том, как бы Ю поступил в такой ситуации. Это сильно повлияло на мое решение. «Ю обязательно выступил бы. Он бы ни за что не упустил возможность поучаствовать в таком событии» - так я подумал и решил, что мы должны сыграть.
- И что Вы собирались делать с басом?
Мы думали о приглашенном басисте на концерт, о том, чтобы взять временного участника – мучительно рассматривали самые разные варианты. А ведь был запланирован еще и прощальный лайв, так что спасибо Йо из МО, который сам тогда подошел и попросил позволить ему сыграть. Но мы ему сказали, что на прощальном лайве будем находиться на сцене вчетвером, так что даже если он и будет играть, то за кулисами. Мы не знали, нужно ли нам это вообще, и пришлось ему отказать. А когда решили выступать на V-ROCK FESTIVAL, вспомнили о его предложении и спросили, не согласится ли он выступить с нами. Он был первым кандидатом.
- То есть, это было предложение самого Йо.
Да. Правда, для участия в прощальном лайве, а не в V-ROCK FESTIVAL. Но в тот момент мы не собирались выступать на V-ROCK FESTIVAL. Мы действительно очень ему благодарны. Юки когда-то даже присутствовал на их записи, так что мы с МО очень близки. Я бы не сказал, что мы для них учителя и пример для подражания. Они, правда, постоянно заявляют обратное, но мне так все равно не кажется.
- После того, как вы решили принимать участие в V-ROCK FESTIVAL, каково было играть снова? Вы ведь оставили сцену на некоторое время?
Первую репетицию мы провели в октябре и играли вчетвером. Но пока я пел, звук баса Ю продолжал звучать у меня в голове. Поэтому по началу, когда с нами стал играть Йо, я чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому в один прекрасный момент задумался, что со мной вообще такое, после чего у нас стало получаться слаженно работать.
- А что насчет остальных участников?
Всем было горько и тяжело от того, что Ю нет с нами на репетиции, они часто делали перерыв и выходили. По правде сказать….было, действительно, очень тяжело.
- А каково было стоять на сцене на V-ROCK FESTIVAL?
Я чувствовал единение со зрителями, мог позволить себе искренне петь, что было очень здорово. Для нас это было не рядовое событие. От грустной печальной атмосферы даже в момент выхода на сцену никуда было не деться, ничего не могло быть так как раньше. Ю хотел бы участвовать в этом лайве. Это же должно было стать одним из самых ярких и запоминающихся выступлений. При осознании этого отсутствие Ю ощущалось особенно остро. Но мы все равно продолжали двигаться вперед, что было правильно.
- Отсутствие Ю не сильно ощущалось?
Нет, оно ощущалось. Но Ю, он был там с нами. Поэтому его отсутствие на сцене не так сильно чувствовалось. А вот 3 августа оно ощущалось очень сильно. В песне PRINCESS есть слова “You’re my piece”, но в тот день, 3 августа, я не смог их произнести. Я едва ли мог сдержать слезы и не смог их спеть. Состояние Ю тогда ухудшилось, он не мог выйти с нами на сцену. Но на V-ROCK FESTIVAL такого не было.
- После окончания не было чувства, что что-то пошло не так, что чего-то не хватало?
Мне скорее кажется, что мы смогли передать именно все то, что хотели.
- Вы ведь не выступали около двух месяцев, для Versailles это стало практически новым началом?
Возможно. Но в этом году мы очень много записывались, так что был период, когда мы около месяца не выступали. Но перед выходом действительно было такое ощущение, что мы очень давно не выступали. Как будто последний раз это происходило год назад. И состояние перед этим выступлением было далеко от идеального. Тошнота, истощение, физическая слабость. Впервые за долгое время мы проводили репетицию с выключенным кондиционером.
- Вы репетировали с выключенным кондиционером?
Да. Было очень жарко! А еще покрытие пола у нас отличается от того, что на сцене, так что от пота оно становилось очень скользким. В итоге для Versailles каждая репетиция становилась серьезным испытанием.
- Костюмы вы не одевали?
Мы их одели только на последнюю репетицию перед V-ROCK FESTIVAL, иначе не было бы никакого смысла. Мы там выступали в новых костюмах, что, казалось несколько излишним.
- А кто сейчас для Вас Ю?
Участник группы. Он был для меня и другом, и участником группы, но в первую очередь сейчас он именно часть группы.
- А какое у Вас о нем представление?
The VISUAL KEI. Идеальный VK был его целью, это было именно то, к чему он стремился. У него можно было многому научиться. По правде сказать, со смертью Ю, мне кажется, есть еще много того, что мы так и не узнали, о чем он не говорил, считая, что Versailles это не нужно. Он был перфекционистом. The VISUAL KEI. Он мог существовать только в прекрасном образе. Это могло дать нам очень многое в плане развития. В этом смысле, он был просто потрясающей частью группы.
- Это было взаимное сотрудничество?
Именно. Одной из вещей, которая меня радовала больше всего, было то, что у Ю дома было полно дисков моей предыдущей группы. И даже видео. Мы особо об этом не говорили, но я все равно был очень рад.
часть 3
- Мы уже о многом успели поговорить, а расскажите о том, как Вы познакомились с Ю?
Когда я был еще участником Ларейн и мы выступали в Нагое, там я постоянно натыкался на какого-то подозрительно человека, постоянно с макияжем и в солнечных очках. Я еще думал: «Кто это такой?», и им оказался Ю. Выяснилось, что он был знакомым гитариста Ларейн Маю и басиста Эмиру, но мне все равно казалось странным натыкаться на него в Нагое, каждый раз как мы туда приезжали. Мне его представили как басиста Jakura, и он говорил со мной на очень вежливом языке, но у нас не было возможности пообщаться столько, чтобы сразу стать хорошими друзьями. Я обычно не знакомлюсь быстро и легко с незнакомыми людьми, но был просто очарован аурой Ю, с ним хотелось общаться. А попробовав поговорить с ним, я сразу почувствовал эмоциональную близость с этим человеком, правда, произошло это не в самый первый разговор. Эмиру с Маю были слишком шумными и мешали.
- А когда вы стали хорошими друзьями?
Вскоре после этого я продюсировал группу Isabel Varosa, участники которой были друзьями Ю. Тогда мы получше познакомились и подружились. Мне кажется, это именно вокалист Isabel Varosa Хикару, который пел и в HGP, порекомендовал Ю Хизаки. По крайней мере, на записях он всегда присутствовал. В то время мы с Хизаки обсуждали возможность создания общей группы, а Ю постоянно был с нами, так что его попадание в Versailles оказалось вполне логичным.
- Например, в интервью в памфлете к лайву в C.C. Lemon Hall в декабре прошлого года вы оба сказали о том что «как такового официального приглашения Ю в группу не было».
Наверное. Он был необычайно элегантным, мне хотелось работать вместе с ним. Мы же с Хизаки хотели создать «Сильнейшую группу роз» и очень внимательно подходили к выбору всего, что с этим связано. Мы все трое тогда постоянно были вместе, поэтому абсолютно закономерно стали участниками одной группы, так сложилось.
- Вы с тех пор через многое прошли вместе, а что стало для Вас самым ярким воспоминанием?
Одна из таких вещей – интервью Ю для Rock and Read 026 примерно весной этого года. Он тогда не мог думать ни о чем кроме этой съемки, постоянно о ней говорил хД Выглядел абсолютно счастливым, добавлял, что все же и о группе продолжает немного думать. В день съемки он, казалось, был безгранично рад, а незадолго до этого показывал фотографии возможных мест съемки. Еще одна вещь, которая ассоциируется у меня с Ю – это Нагоя. Хоть он и говорил, что родился в Канаде, истинным домом и родиной для него была Нагоя. Я думаю, он сильно любил это место. А еще я считаю, что он был очень мужественным.
- В каком смысле?
К Хизаки это тоже относится, ведь на сцене они оба выступают в женских образах. Но это никак не сказывается на мужественности их характера. Я же, по правде сказать, в плане характера скорее женоподобный. И я, и Юки, мы действительно женоподобны…
- А Теру?
С его переживаниями после смерти Ю мне как-то сложно сказать, мужской или женский у него характер хД
- А если говорить о запомнившихся эпизодах из выступлений?
Во время гитарного соло на The Revenant Choir мы обычно собирались перед Юки. А так как соло длинное, мы с Ю находили себе какое-то развлечение на это время. И лишь одним движением глаз мы решали, кто пойдет на левую сторону, кто на правую. То есть, если я хотел пойти на правую сторону, я лишь движением глаз указывал на это Ю, и он расшифровывал эти сигналы. А если вдруг мы не могли состыковаться, получалось очень забавно. Но пытаться понять друг друга по едва заметным знакам казалось намного интереснее, чем договариваться заранее.
- И какова была вероятность совпадения?
Процентов 50.
- Не слишком хорошее соотношение.
Зато это было сиюминутное, очень живое действие.
- У Ю обычно были самые роскошные костюмы из всех участников Versailles – из-за этого не было проблем и столкновений?
Иногда. Если столкновение все же происходило, мне всегда хотелось извиниться первому, но Ю меня опережал и извинялся сразу после лайва. Даже если я решал для себя, что вот сегодня уж обязательно извинюсь первым, но после завершения концерта обычно обо всем забывал, так что, Ю снова оказывался первым. Это все тоже было забавно.
- А запомнившиеся эпизоды из тура?
После прибытия в отель он первым делом относил бас в номер и перетягивал струны. Он всегда обращался с басом, как со своим главным сокровищем. Он был нашим с Хизаки советчиком, так что играл действительно ключевую роль в жизни группы. Он принадлежал к тому типу людей, которые легко могут поделиться какой-то идеей или предложением. В этом он был похож на Кайю, так же мог с ангельским терпением что-либо выслушивать. Он все внимательно выслушивал, и если с чем-то был не согласен, то так прямо и говорил. То есть, он, конечно, не озвучивал отказ или несогласие резко и категорически, но если он действительно был против чего-то, то до конца стоял на своем.
- Работу над первым major-альбомом, который должен был выйти в сентябре, вы на время приостановили?
Иногда не было никакого желания продолжать над ним работать. Но все же закончив работу по графику, сейчас (в середине ноября) мы начали работу над track down. Иногда работая по 20 часов в сутки, мы обязательно устраиваем один выходной в неделю. Иными словами, мы просто делаем то, что должны.
- По 20 часов в стуки?
В октябре постоянно было именно такое ощущение.
- После приостановки работы над записью и ее возобновления были внесены какие-то изменения?
Мы считали, что обязаны передать все то, что хотел донести до слушателей Ю. Несмотря на то, что он не писал ни музыку, ни тексты, мы полагали возможным передать его мысли и стремления.
- Посредством удлинения мелодий?
Нет. Мы пытались вложить это в тексты, которые еще не были созданы к этому моменту, в песни во время записи. Уже написанные тексты не изменялись. В текстах Versailles часто фигурирует понятие «смерти», кто-то мог бы подумать, что это связано с уходом из жизни одного из участников группы. Но Ю нравились такие тексты, он их полностью поддерживал, так что, я не считал нужным вносить какие-либо изменения. Но тем не менее, это было прощальным альбомом для него. Он был создан вместе с Ю и долженбыл стать совершенным. Пусть он уже не мог играть на басу, но этот альбом должен был стать своего рода его завещанием.
- А новые тексты были как-то связаны с Ю?
Я бы сказал, что это не связанные с Ю или посвященные ему тексты, а те, на которые он вдохновил. Я хотел передать его послание, насколько это было возможно. А уж толкование их ложится на плечи слушателя.
- А пели Вы как-то отлично от того, как делали это раньше?
После смерти Ю и возобновления работы над записью, меня практически всегда пробивало на слезы. На время записи все чувства обострились, я стал более восприимчивым. Так, конечно, происходило и прежде, но на этот раз мне нужно приложить намного больше сил, чтобы держаться и выкладываться за двоих.
- «За двоих» – и за Ю в том числе?
Да. Так как изначальный концепт этого альбома – «наследование».
- А что насчет прощального концерта памяти Ю 4 января 2010?
Там я хочу петь, как можно крепче удерживая в памяти образ Ю. И это событие нам необходимо. 20 января выходит наш альбом JUBILEE, в конце февраля начинается тур по стране – перед этим нам очень важно устроить прощальный концерт. Нужно ведь позволить себе выплакаться хотя бы один раз. И прошу прощения у зрителей, но в этот день я буду петь не для них, а только для Ю.
the End.
-
-
30.10.2011 в 16:30-
-
30.10.2011 в 16:46